Неожиданно мать оступается и во
— Алло! Луиза! Мне приснился плохой сон!
— Луи, слышишь? Мне тоже!
Тем осенним утром мой дядя Луи звонил из Парижа своей сестре-близняшке Луизе, моей матери. В этом не было ничего необычайного: они совер-
шенно одинаково воспринимали одни и те же вещи, это понимание было настолько глубинным, настолько общим, что им необходимо было поделиться друг с другом. Итак, значит, и брат и сестра видели одной и той же ночью плохой сон. Что бы там ни было, Луи решил приехать к моей матери в Тулон и назначил ей свидание перед Кастельшамбр, старой аптекой, что недалеко от собора. Они должны обсудить все это вместе.
Когда мама заявила, что ее брат и она видели в одно и то же время плохой сон и через несколько часов они встречаются, чтобы все это обсудить, я просто взорвался, как всегда в подобных случаях, считая, что эти мои близнецы уже давно нуждаются в постоянном наблюдении психотерапевта, что, может быть, помогло бы им к шестидесяти годам избавиться от своего инфантильного поведения, — прямо как незрелые подростки! Все мое детство прошло под знаком таинственного феномена близнецовости: раздражение, впрочем, с годами не улетучилось, что объяснялось, наверное, тем, что в подростковом возрасте мне приходилось противостоять не только родителям, но и той тесной близости, что связывала моих мать и дядю, близости близнецов.
Итак, Луиза отправляется на свидание с братом. Луи, как обычно, едет по высокоскоростной трассе № 7 для того, чтобы, как он утверждал, «избежать неприятности на обычной дороге». Однако опасность поджидала его в другом месте: уже в Тулоне, выходя из машины, он споткнулся о поребрик и упал. Диагноз безапелляционен: перелом бедра. В тот же самый час Луиза, моя мать, переходила улицу Алезар. Она гуляла с моей дочкой Алисой, которой было несколько месяцев. Неожиданно мать оступается и во весь рост растягивается на тротуаре, вокруг — перевернутые ведерки с цветами. Результат: растяжение подколенной мышцы, а продавщица цветов укачивает ребенка посреди раскиданных примул.